Я нашёл пару ошибок,там немного другие слова...Можно исправлю?А вот моя любимая песня из Спирита.Тут её нет. Давайте эта тема будет не нашего творчества.Пусть автроские стихи и песни тут выкладывают.
Песня.

Когда он ехал в поезде.

Протрубите в рог...
Он предаст мне сил.
Вспоминаю я, каким бойцом я раньше был...
Трудно жизнь начать...
С чистого листа.
На душе печаль, в сердце пустота...
Я солдат,но ранен ни раз и, прекратив борьбу, оставьте здесь меня...
Тот не боец....
В ком больше огня.....
Протрубите в рог...Мне всё равно...
Осилить злобный рог, врят ли суждено...
Свой путь без света, я не пройду,
Сразу же споткнусь и упаду...
А встать....я не смогу...
Но зазвучал, у другого с высоты...
Не теряй надежд и вспомни кто есть ты....
Ты в себя поверь, ты снова станешь сильным собирись теперь.....
И вспомни кто есть ты...
Хээээй!Ты опять солдат!
За свободу дерись!
Без неё можно жить,
Только это не жизнь........

Эта песня из фильма "Девушка и Гранд"

Песня.

Проносятся, рыча автомобили....
Планета дышит газом выхлопным,
А лошадей...
Практически забыли...
А как прожить без нашей дружбы им?
Конечно побыстрее самолёты, конечно посильнее поездаааа...
Но в силах лошадинных, отчего...
Их мощность измеряется всегда...
Но в силах лошадинных, отчего...
Их мощность измеряется всегда...

Кауры,саврасые,гнедые...
Познавшие и упряж и седло...
Кормильцы и защитники России!
Неужто ваше время отошлоооо?
А жеребёнок с места вдруг припустит,
С испуг иль попростуту шаля...
И смотрит на него, не пряча грусти,
Большая безлошадная земля...
И смотрит на него, не пряча грусти,
Большая безлошадная земля...

А вот мои самые любимые стихи про коней....
Этот стих мне душу сломал.... Тут самые грустные стихи...

Михаил Исаковский.
Тёмной ночью.

Солнце село за солнце оградой,
Ночь пришла - ни песен, ни огня.
В эту ночь решили конокрады
Увести крестьянского коня.
Конь был дружной, мастью – тёмно-пегий,
Жил на свете пятую весну.
Он шагал безропотно в телеге,
Он таскал и плуг, и борону.
За его надёжную спиною
Дом не знал ни горести, ни слёз.
И хозяин меркой расписною
Изредка давал ему овёс.
На лугу, за той знакомой речкой, 
В темноте, от глаз людских вдали,
На коня накинули уздечку
И в кусты зачем-то повели.
Было их, неторопливых, двое,
Молча шедших впереди его.
Крутит конь покорной головою
И понять не может ничего.
Он идёт и думает с укором:
«Словно деготь, эта ночь темна.
Для чего же в этакую пору
Увели меня из табуна?..»
Привязали пегого в овраге,
Завязали пегому глаза.
В небе стались молнии, как флаги,
Грохотала гулкая гроза.
Конь не знал, что человек лукавил,
Он не ведал, что такое ложь.
И послушно голову подставил
Под широкий конокрадский нож.
И не вышел больше из засады,
Не увидел он родных полей…
Ободрали шкуру конокрады 
И за десять продали рублей.

Павел Васильев.
Конь.

Замело станицу снегом – белым-бело.
Путался протяжливый волчий волок,
И ворон откуда-то нанёс,
Неприютливых да не невесёлых.
Так они и осыпались у крыльца,
Сидят раскорячившись, у хозяина просят: 
«Вынеси нам обутки,
Дай нам мясца, винца…
Оскудела сытая
В зобах у нас осень».
А у хозяина беды да тревоги,
Прячется пёс под лавку-
Боится, что пнут ногой,
И детёныш, холстяной, розовоногий,
Не играет материнской серьгой.
Ходит павли-павлином
В печке огонь,
Собирает угли клювом горячим.
А хозяин башку стопудовую
Положил на ладонь –
Кудерь подёргивает, плечи плачут.
Соль и навар полынный
Слижет с губ,
Грохнется на месте,
Что топором расколот,
Подымаемся, накинет буланый тулуп
И выносит горе своё
На уличный холод.
Расшатывает горе дубовый пригон.
Бычьи его кости
Мороз ломает.
В каждом бревне нетесаном
Хрип да стон:
«Что ж это, голубчики,
Конь пропадает!
Что ж это – конь пропадает. Родные!» -
Растопырил руки хозяин, сутул.
А у коня глаза тёмные, ледяные.
Жалуется. Голову повернул.
Сами брови хозяину
Теплом дышит,
Тёплым ветром затрагивает волоса:
«Принеси на вилах сена с крыши».
Губы протянул:
«Дай мне овса».
«Да откуда ж?! Милый! Сердце мужичье!
За место стойла
Зубами сгрызи меня…»
По свежим полям,
По луговинам   
По-птичьи
Гриву свою рыжую
Уносил в зеленя!
Петухами, бабами в травах смятых
Пёстрая станица зашумела со сна,
О цветах, о звонких пегих жеребятах
Где-то далеко – о затосковала весна.
Далеко весна, далеко, -
Не доехать станичным телегам.
Пело струнное кобылье молоко,
Пахло полынью и сладким снегом.
А потом в татарской узде,
Вздыбившись под объездчиком сытым,
Захлебнувшись
В голубой небесной воде,
Небо зачёрпывал копытом.
От копыт приплясывал дом,
Окна у него сияли счастливей,
Пролетали свадебным,
Весёлым дождём
Бубенцы над лентами и гривой!..
…Замело станицу снегом – белым-бело.
Спелой бы соломки – жисти дороже!
И ворон откуда-то нанесло,
Неприветливых да непригожих.
Голосят глаза коньи:
«Хозяин, ги-ибель,
Пропадаю, Алексеич!»
А хозяин его
По-цыгански, с оглядкой,
На улку вывел
И по – ворованному
Зашептал в глаза:
«Ничего…
Ничего, обойдётся рыжий.
Ишь, каки снега, дорого-то, а!»
Опускалась у хозяина ниже и ниже
И на морозе седела голова.
«Ничего, обойдётся… 
Сено-то близко… »
Оба, однако, из этих мест.
А топор нашаривал
В поленьях, чисто
Как середь ночи ищет крест.
Да по прекрасным глазам,
По карим
С размаху – тем топором…
И когда по целованной
Белой звезде ударил,
Встал на колени конь
И не поднимался потом.
Пошли по снегу розы крупные, мятые,
Напитался ими снег докрасна.
А где-то далеко заржали жеребята.
А хозяин с головою белой
Светлел глазами, светлел,
И небо над ним тоже светлело,
А бубенец зазвякал
Да заледенел

И ещё один..

Борис Слуцкий.
Лошади в океане.

Лошади умеют плавать,
Но – не хорошо. Не далеко.
«Глория» - по-русски - значит «Слава» -
Это вам запомнится легко.
Шёл корабль, своим названьем гордый,
Океан стараясь превозмочь.
В трюме, добрыми мотая мордами,
Тыща лошадей топтались день и ночь.
Тыща лошадей! Подков четыре тыщи!
Счастья всё ж они не принесли.
Мина кораблю пробила днище
Далеко-далёко от земли.
Люди сели в лодки, в шлюпки влезли.
Лошади поплыли просто так.
Что ж им было делать, бедным, если
Нету мест на лодках и плотах?
Плыл по океану рыжий остров.
В море синем остров плыл гнедой.
И сперва казалось – плавать просто,
Океан казался им рекой.
Но не видно у реки той края.
На исходе лошадиных сил
Вдруг заржали кони, возражая
Тем, кто в океане их топил.
Кони шли на дно и ржали, ржали,
Все на дно покуда не пошли.
Вот и всё. А всё-таки мне жиль их –
Рыжих, не увидевших земли